Дом, который разрушил Яков

Константин печально смотрел на неказистую искусственную ёлку, найденную им посреди прочего хлама на балконе, и тяжело вздыхал, ощущая мелкие, но болезненные уколы обиды – такой же колючей, как иголки натуральной хвои.

Этот Новый год он будет встречать совершенно один.

Один-одинёшенек…

Принудительное самолечение иглоукалыванием вызывало знакомые реакции организма: злость, неистовство, затем огорчение и, наконец, покорное принятие существующего положения дел. Сейчас Костя отчаянно пытался перейти с третьей на четвертую стадию, и, чтобы поскорее закончить всю эту неизбежную терапевтическую процедуру, нужно было занять себя хоть чем-нибудь. Например, набрать побольше воздуха в грудь, покрепче зажать нос и занырнуть в груду бытового хлама на балконе, отыскать на самом дне старую потрёпанную ель, триумфально выбраться на «берег» с добычей, показательно выставить трофей у окна, а затем отправиться в обязательный рум-тур на поиски праздничных игрушек.

Впрочем, долго блуждать по дому Константину не пришлось, поскольку он, как никто другой, прекрасно знал расположение всех вещей.

Костя пододвинул к платяному шкафу тяжёлый табурет, взгромоздился на него и, встав на носочки, с трудом нащупал короткой пухлой рукой несколько пыльных чёрных коробок. Через несколько мгновений они уже были в его объятиях, а ещё через пару секунд – на обеденном столе. Открыв первую коробку, Константин растянул губы в улыбке: цветастые ёлочные шарики, спутавшиеся гирлянды, конфетти, розовые банты, позолоченные шишки, ярко-красные звезды, лошадки и синички на прищепках, а также прочие новогодние атрибуты пребывали в блаженном сне, ожидая торжественного часа, когда их вызволят из чёрных саркофагов, чтобы провести традиционный ритуал повешения… на ёлку. Костя не привык откладывать дела в долгий ящик и потому засучил рукава и принялся за работу. Для начала он с любовью обвешал ель увесистыми гирляндами, аки африканскими бусами. Затем настал черёд пёстрых шариков. Казалось, видавшая виды пластиковая модница сама протягивает Константину свои многочисленные хвойные пальчики, дабы он раз за разом нанизывал на них блестящие побрякушки. Не успел Костя оглянуться, как первый саркофаг опустел. Ярко-красная звезда заняла почётное место на зелёной макушке, после чего Константин устроил вокруг ели настоящий шаманский танец, результатом которого стал пролившийся на неё новогодний «дождик».

https://litgorod.ru/books/view/29654