И зачем мне эта… прелесть?
САМАЯ МОГУЩЕСТВЕННАЯ СИЛА
— И зачем мне эта… прелесть? — ворчит Алан, когда мы выходим у здания УМКи в Луре.
— У вас же секретное расследование, — преувеличенно серьёзно отвечает ему Шэнон. — А это — улика. Приобщите к материалам дела.
— К себе в кабинет поставьте, — предлагаю я. — На память об ученичестве.
Алан хмуро смотрит на нас.
— Не смешно, — он придирчиво оглядывает цветок. — Хотя… Подарю-ка я его Коэну! С намёком — пусть изучает природную магию.
— Эрол, после всего увиденного вам не кажется, что о природной магии следует рассказать Керизу? — Шэнон пристально смотрит на архимага.
— Сейчас больше, чем когда бы то ни было, — подтверждает Алан. — Ещё утром мне казалось, что главное — найти убийцу стариков и осудить его, не поднимая шума. Но если бы пятьсот семьдесят лет назад профессора во главе с ректором Академии Стихий в Луре не струсили, Совет Магов был бы в курсе и чудовищных экспериментов, и их последствий. Магическую клятву накладывал бы архимаг Кериза, Изара Гроуз не забыла бы любимого человека и спустя годы не стала бы убивать тех, кто, по её мнению, ответственен за произошедшее.
— По-вашему, Совет Магов, в отличие от профессоров Академии, не испугался бы?
— Нас тридцать человек, Шэнон. Тридцать магов, отвечающих за целый мир. Один из них может смалодушничать, все вместе — никогда. Пока природная магия оставалась ужасом далёкого прошлого, я уступал Совету, соглашался скрывать правду о ней. Теперь я чувствую свою вину. Эти четыре смерти — на совести Совета Магов. Если хотите, на моей лично.
— Сколько вам лет, Эрол? — прищуривается Шэнон.
— Девяносто четыре года. Да, я мальчишка — и по меркам Совета, и по понятиям Кериза. Я стал архимагом в сорок один не благодаря каким-либо особым заслугам, а исключительно из-за силы, которой наделил меня Всевышний. Бо́льшую часть времени я занимаюсь административной рутиной и улаживанием разногласий среди самых лучших, мудрых, опытных, уважаемых, а также самолюбивых, мнительных и упрямых магов Кериза, и вся моя работа заключается в том, чтобы брать на себя ответственность за решения Совета. Вы это имели в виду?
— Нет.
Шэнон вдруг улыбается.
— Первый раз в своей жизни я рад, что выгорел. Потому как ваш груз, Риалан Крэйн Эрол, мне точно был бы не по плечу. С учётом того, что вам тащить его ещё как минимум четыре века, я искренне желаю вам терпения.
Я же задумчиво созерцаю толпу, высыпавшую из Управления. Шесть часов вечера, окончание рабочего дня. Красотки из архива, элегантные и утончённые дамы из отделов отчётности и делопроизводства, Мелис, вездесущий секретарь начальника, и прочие прелестницы УМКи округляют свои глаза при виде нашего живописного трио. Естественно, у них сразу находится повод остановиться «поболтать» соненнах в десяти от нас, при этом сжирая жадными взглядами великолепную фигуру Шэнона и не менее привлекательную — Алана. Вдобавок цветочек в руках…
— Что за нездоровый ажиотаж? — чуть более громко, чем необходимо, интересуется Алан, оглядываясь по сторонам.
— Так вы встали как на витрине, — шиплю я злобно. — Ещё позу пособлазнительнее примите, а то не все женщины Управления вас оценили.
