Я встретил новую соседку в лифте и пропал. Роман+Юлька на Литгороде

Дорогие читатели!
Приглашаю вас в захватывающую историю про современных Ромео и Джульетту.

Я встретил новую соседку в лифте и пропал. Юлька едва не брызнула мне в глаза перцем из баллончика, а я вдруг понял, что готов умереть за неё. Вечером того же дня прокрался на её лоджию, сгорая от желания вновь увидеть, и подслушал их разговор с отчимом. Теперь я знаю, что защищать Юльку надо не от местной гопоты, а от семьи. Но всё оказалось гораздо запутаннее. Судьбы наших с Юлькой родителей пересеклись гораздо раньше...

Читать здесь



Задерживаю дыхание и перелезаю через бетонную перегородку на соседнюю лоджию, чуть не угодив в кадку с цветком. Плетёное кресло с белой шалью на подлокотнике. Рядом на стеклянном столике потрёпанный томик Шекспира. Светит полная луна. Из комнаты доносится тягучая музыка. Балконная дверь приоткрыта. Тяжело сглотнув, чуть отодвигаю мягкую на ощупь портьеру. 
Забываю, как дышать. Посреди комнаты, под мерцающее пламя свечей, моя новая соседка, повязав на глаза чёрный шёлковый платок, изгибается под музыку в немыслимых позах на квадратном столике. Женщина-змея! Гибкое тело обтянуто трико телесного цвета, отчего в первый момент Юля кажется голой.

Музыка пьянит, а Юлькины выкрутасы на столе сводят с ума. В комнате пока лишь кровать под белоснежной вуалью балдахина, трюмо с софитами и зеркало в человеческий рост в золочёной раме, кажущееся порталом в иные миры. Свет софитов и пламя свечей играют на белёных стенах затейливыми тенями. На открытой вешалке висят наряды моей богини.

Вот так медсестра! Музыка стихает. Юля слезает со столика. Снимает платок с глаз и садится перед зеркалом. Убавляет звук на колонке и берёт ватный диск. Снимает косметику с лица, грустно смотрит на своё отражение. Не спеша расстёгивает молнию и стягивает трико с плеч. Жадным взглядом жру её грудь с нежно-сливочными вершинками, облизываю плоский живот. Юлька, наверное, переехала сюда с родителями, но, похоже, дома сейчас одна. Может, войти?

Юля выключает софиты, оставив только свечи, и раздевается совсем. Падает в кровать на спину поверх покрывала. Мне приходится пошире раскрыть шторы, чтобы увидеть прелестницу целиком.

— Юленька, я дома! — раздаётся мужской голос.

Юля соскакивает с постели и выуживает из-под подушки пижаму. Прыгая то на одной ноге, то на другой, надевает штанишки и втискивается в футболку. Поддавшись панике, чуть не удираю на свою лоджию, но любопытство перевешивает.

В комнату входит невысокий коренастый мужчина лет тридцати пяти, а за ним следом вбегает девчушка — года три, не больше. Она обнимает Юлю за ноги, а мужчина бросает на себя взгляд в зеркало и поправляет зачёсанные назад чёрные волосы.

— Привет, Викуська, — Юля садится на корточки и целует малышку.

— Завтра посидишь с сестрой?

— А Лягушка Крокодиловна?.. — Юля расплетает девочке косички.

— Не, мать звонила — не сможет. Давление у неё и ветеранский клуб, — в голосе мужчины слышится досада. Он раздражённо добавляет: — Вика, иди в гостиную!

Малышка убегает, а Юля поднимается и быстрыми движениями подбирает трико с пола, суёт его в чемодан, который я сначала не заметил. Мужчина внимательно наблюдает за её передвижениями. Мне кажется, что для Юлиного отца он слишком молод, а для брата староват. И почему мать сидит где-то в другом месте? Или он имеет в виду бабушку? Но тогда бы так и сказал.

— Хочешь, я завтра не пойду в училище? Погуляю с Викуськой, пока строители будут работать? — Юля отступает, не глядя в глаза мужчине.

— Хочу, — мужчина обнимает Юлю. — Кто ж мне ещё теперь с ней поможет?

Юля упирается ему руками в грудь:

— Кир, пусти!

— Я читал, что детей нужно обнимать в день не меньше тринадцати раз, — смеётся он, но не выпускает Юлю из объятий.

— Своих детей, Кир! — она поворачивается к нему спиной и замирает, глядя в отражение зеркала.

— Ты тоже моя. У меня теперь и документ есть! — Кир складывает руки у неё на животе и тоже залипает на отражении. —  Как ты похожа на свою мать.

Пока непонятно, но очень интересно. Не хватает попкорна. Он ей не отец. Это единственное, что я понял. Может, всё-таки старший брат? И какой документ у него есть?

—  Мне скоро восемнадцать! —  Юля бьёт Кира по рукам.

—  И что? Ладно, тебе на меня плевать, но неужели ты бросишь сестру? —  криво усмехается Кир и отпускает Юлю. Усаживается на пуф возле трюмо и вытягивает ноги. — Я нам специально квартиру побольше купил. Ты ни в чём не будешь знать отказа.

Твою ж налево! Так он её отчим! Вскипаю от возмущения.

— Ты это сейчас о чём? — хмурится Юля.

— О том, что мы — семья, — улыбается Кир. — А ты про что подумала?

— Я очень устала! Хочу лечь, — в Юлином голосе столько обречённости, что пальцы мои непроизвольно сжимаются в кулаки.

— Ложись, милая, я разве тебе мешаю? Мне, конечно, было бы приятно посидеть с тобой ещё на кухне и поболтать, но если ты не в настроении…

— Я не в настроении, — цепляется Юля за слова отчима как за спасательный круг.

— Тебя кто-то обидел? — настораживается Кир. — Ты только скажи. Я ему ноги вырву и спички вставлю.

— Не надо никому ничего рвать, — Юля перешагивает через ноги отчима и с вызовом заявляет: — А я сегодня с парнем в лифте застряла!

— Что? Ты села в лифт с незнакомым человеком? Тебя сразу отшлёпать или в пятницу?

— За что? — округляет Юля глаза. — Он вскочил в лифт в последний момент. И, вообще, он наш сосед. Чуть старше меня. Прикольный такой.

Кир вскакивает с пуфа и выходит из комнаты, хлопнув дверью. Юля падает на кровать лицом в подушку, и худенькие плечи сотрясаются от рыданий.

Стою и не знаю. Уйти или остаться. Хочется забрать Юлю отсюда. Совсем! Она нуждается в защите. Ещё днём я собирался защищать Юльку от местной гопоты, но, похоже, её нужно защищать от семьи. А это значительно сложнее...

Продолжение и визуалы ЗДЕСЬ